Лицо своеобразной китайской женщины крупным планом в статью о Китае, китайцах и Тибете
Я достаточно долго думал, надо ли мне описывать свои негативные впечатления о Китае. Точнее, о китайском Тибете. Почему я это подчеркиваю специально, станет понятно в дальнейшем.
Любая негативная статья неизбежно порождает волну негатива в ответ – кому-то не понравится аргументация, кому-то – способ подачи материала, а большинство просто чувствует всплеск энергии, пускай даже негативной, и бессознательно вовлекается в дискуссию, подпитывая тем самым свою слабую энергетику. И, тем не менее, я чувствую, что мне хочется что-то сказать по этому поводу. Возможно, это – то, что я понимаю как помощь Тибету на своем уровне. Помощь эта заключается в распространении среди как можно более широкого круга людей реального положения дел в этой стране.
Сразу оговорюсь, чтобы потом меня не упрекали в необъективности – я описываю _свои_ впечатления о Китае и о Тибете, не хочу ни на что претендовать, но и менять свою точку зрения не собираюсь. Если же Вам интересно было бы посмотреть на фотографии, привезенные из этой поездки, Вы их найдете на специальной странице с фотографиями из поездки в Восточный Тибет.
После такого эпохального вступления неизбежно надо сказать что-то значительное и соответствующее… Можно было бы описать все свои впечатления о Китае и Тибете в виде путевых заметок, описывая день за днем впечатления о путешествии… Но это – немного скучно и однообразно. Я лучше буду следовать своим мыслям и образам, которые остались у меня в голове, пока новые впечатления не поглотили их.
1. Мы говорим с нашим проводником-тибетцем о том, что за обнаруженный в доме портрет Далай-Ламы китайские власти сажают в тюрьму на 2 года. Говорим по-английски, естественно. Мимо проходит группа китайских туристов, один из них замедляет ход и начинает идти в метре от нас, с интересом прислушиваясь к разговору. Мы умолкаем и пристально смотрим на него. Он, с улыбкой, смотрит на нас, никуда не уходит и явно ждет продолжения заинтересовавшего его разговора. Через некоторое время, поняв, что этот тибетец и белый человек явно не хотят общаться в его присутствии, медленно уходит в направлении своей группы…
2. Офис China Mobile. Мы пришли разобраться, почему на наших карточках сотовой связи, которые мы использовали для выхода в Интернет, очень быстро закончились деньги. В офисе – одна женщина, китаянка. Наш гид, тибетец, несколько раз пытается выяснить этот вопрос; женщина, с явной неохотой, отвечает ему что-то односложное. Наш гид переводит нам ее ответ: «Вы купили ваши карточки в другом городе, я не буду вам помогать». Да, действительно, это — купленные в другом городе карточки той же China Mobile. Но ведь можно же что-то сделать, чтобы помочь прояснить ситуацию? Женщина уходит в другой конец зала и начинает демонстративно разговаривать с каким-то местным полицейским персонажем, зашедшим в офис. Они смеются и что-то активно обсуждают, глядя на нас… Наш гид очень переживает – он хочет нам помочь, но понимает, что сделать ничего не может…
3. Завтрак в отеле. Раннее утро, в большом зале только три человека – я, мой товарищ из нашей группы и какой-то китаец. Весь зал в нашем распоряжении — десятки больших столов… Мы выбираем из той «пищевины», которую китайцы искренне считают едой, что-то съедобное с европейской точки зрения, и садимся вдвоем за столик. Китаец также берет что-то себе, подходит к нам, и тоже садится за наш столик. Рядом. Я поворачиваюсь к нему и жестами показываю, что, вообще-то, вокруг полно свободных мест, и можно сесть не так близко. В ответ в глазах не вижу никакого понимания – что такого? Потом я неоднократно замечал, что, вообще, чувство личного пространства у китайцев явно другое… гораздо короче европейского, если есть вообще. Очень распространена привычка смачно и громко харкать. Кричать из одного конца коридора в другой ночью в спящем отеле. И много других привычек или черт, которые трудно назвать «интеллигентными»… Пожалуй, за все время общения с китайцами мне лично попалась только одна пожилая пара, которая пыталась вести себя тактично… и они хорошо знали английский, кстати.
4. Посадка в автобус в национальном парке Huanglong. Точнее, неуспешная попытка посадки. Наша группа подходит к месту остановки автобуса, который отвозит всех туристов обратно из парка к его центральному входу. На остановке уже стоит небольшая группа довольно упитанных китайцев – человек 5 – в черных костюмах; с ними – молодая женщина в таком же строгом костюме. Подходит автобус. Довольно вместительный, надо сказать – ничего не мешает разместиться в нем и этой черной компании, и нашей компании фотографической. В этот момент женщина из черной группы преграждает нам проход и ожесточенно машет руками — типа, вам в один автобус с этими людьми нельзя. Вроде бы расслышали слова на английском по поводу официальной делегации компартии Китая. Почти пустой автобус уезжает. Вам это ничего не напоминает, жители бывшего Советского Союза и теперешней, очень единой, России
5. Остановились по дороге, чтобы поснимать стадо яков… Поснимали, потом возникла мысль зайти в гости к тибетцам-хозяевам стада, домик которых находился поблизости. Наш гид-тибетец пошел вперед, предупредил хозяев, после чего мы всей толпой ввалились в их дом. Хозяева приготовили нам чай с молоком, который оказался вполне вкусным даже с европейской точки зрения. Сидели, фотографировали хозяев и друг друга, портрет Мао на стене, смеялись… Пришло время уходить, и мы предложили хозяевам некую сумму денег, как компенсацию за услуги. Ответ удивляет – нет, денег мы не возьмем. Как это? Обогрели, напоили 15 человек – и без денег? Говорят, это – традиция такая. В горах холодно, расстояния между хижинами большие – если путника не обогреть и не покормить, до другого жилья он может просто не дойти… Так что денег не возьмем. Я было предложил другой аргумент – мы же вас, хозяев, хотим искренне отблагодарить за гостеприимство, поэтому и предлагаем эти деньги. Наш гид довольно сурово меня оборвал – благодарность тем более не должна иметь форму оплаты… Словом, прошло минут 10, пока мы, под разными предлогами, пытались упросить хозяйку взять наши деньги. И с ее стороны не было наигранности и фальши – она действительно _не хотела_ брать эти деньги.
Последняя сцена здесь приведена для того, чтобы дать почувствовать разницу между коренными жителями Тибета и теми, кто считает себя тоже ее жителями. Но на самом деле является оккупантами и, по большому счету, убийцами – китайцами.
За время, прошедшее с момента китайской оккупации Тибета, т.е. с 1950 года, по разным оценкам погибло около 1 миллиона жителей! Это 15-30% всего населения Тибета! Извините за сравнение, но Советский Союз понес во Второй Мировой войне похожие потери. Только мы победили, а китайская оккупация Тибета продолжается. За последние несколько десятков лет более 100 человек – преимущественно монахов-тибетцев – совершили акт самосожжения, чтобы привлечь внимание мирового сообщества к проблеме оккупации. Но какая страна захочет связываться с Китаем – крупнейшей экономической державой в мире.
Китай не заинтересован в том, чтобы люди из внешнего мира посещали Тибет. Они вернутся обратно, в свои страны, и, как я сейчас, будут рассказывать всем своим знакомым о том, какое-же г…но Китай и его жители. Никому не нужна негативная информация. Правильнее развивать внутренний туризм в Тибете – и он растет из года в год. Огромное количество китайцев, посетивших Тибет, будут считать его просто одной из провинций Китая, а не оккупированной территорией. До тех пор, пока кто-то из них не заедет слишком далеко в исконно тибетские земли… и не получит булыжником в лобовое стекло своего автомобиля.
Наш проводник рассказал нам, что некоторое время назад Китай решил назначить своего собственного Далай-Ламу. Не того, кто унаследовал эту роль, как считают Тибетцы, в результате очередного перерождения души предыдущего Ламы. А своего, коммунистического. Этот коммунистический Далай-Лама приехал в Лхасу, столицу Тибета. И ни один – ни один! – местный житель не вышел на площадь, чтобы приветствовать его.
И Китай не остается в долгу. Полицейские посты; закрытые для посещения районы; запрет на продажу бензина местным жителям (чтобы избежать самосожжений); местным жителям-тибетцам вообще не выдают паспорта (чтобы исключить их перемещение по стране или за ее пределы). Список можно продолжать долго…
Как так получилось, что нация с древнейшей историей насколько наплевательски относится к истории другой, не менее древней? Как вообще в современном мире может продолжаться этот геноцид? Вопрос риторический. Никто не хочет и не будет связываться с Китаем и портить с ним отношения. Но чем больше людей будут знать правду о реальном положении дел в этой стране, тем больше шансов, что когда-нибудь что-то изменится к лучшему. Эта страна и ее жители достойны большего, чем имеют сейчас.
